О музыке
и не только-
Записи разных лет
Валерий
ГАВРИЛИН
Санкт-Петербург
Издательство писателей
«Дума»
2001
Для меня все в жизни — музыка. Движения человеческой души, желаний, памяти, рук, тел, дело — все музыка, дурная или хорошая.
Валерий Гаврилин
Валерий Гаврилин
О музыке ц не только...
Санкт-Петербург Издательство писателей «Дума»
Составители
Н. Е. Гаврилина и В. Г. Максимов
Издание осуществлено при поддержке Администрации Санкт-Петербурга
Издательство также благодарит Ленинградский обком КПРФ за оказанную в издании помощь
ISBN 5-85320-433-5
© В. А. Гаврилин, текст, 2001
© Н. Е. Гаврилина, В. Г. Максимов, составление, 2001
© В. В. Быков, оформление, 2001
ПРЕДИСЛОВИЕ
Эта книга писалась всю жизнь. Начал ее хлебнувший сиротского лиха паренек из Вологодской деревушки Перхурьево, а завершил великий композитор, последний, судя по всему, русский гений ушедшего столетия. Год за годом, изо дня в день в тетрадках, блокнотах, на отдельных листочках (им нет числа!) Валерий Гаврилин делал записи.
О чем? Да обо всем, чем жил, чему радовался, чем болела душа: о творчестве, о себе, о прочитанных книгах, о ребенке, пившем винище из большого стакана... Ну и, конечно же, о Музыке а как же иначе!. . «Музыка, сердце мое, жизнь моя, не учи людей ЖИТЬ, учи любить, страдать, и еще любить, и еще любить!» Господи, в горле комок, когда читаю эту молитвенную запись консерваторской поры, поры мучительных поисков, зябкого неуюта.Он такой же, как его музыка, — Гаврилин литератор: нежный и трагический, пророчески-мудрый и озорной, добрый, горестный, светлый, милосердный... и вдруг — убийственно-ироничный, гневный, как Ангел Господен, когда речь идет о святом: о Родине, о даре Божьем. Он до мурашек обнажен и чист в этих, не для печати писаных, откровениях своих. В них судьба, его душа — ранимая, мятущаяся.
Пишу эти строки, а он, автор книги, смотрит на меня с давнишнего, времен нашего с ним знакомства, снимка. На нем Валера совсем еще молод, чуть ли не кучеряв, с лихой «беломориной» в зубах, с нотной тетрадью на коленях. Вот сейчас он всплеснет руками и так уважительно, так серьезно скажет: «Ну надо же! И как это вы, писатели, умеете, как это у вас складно получается?! Ну просто чудо какое-то!» Эх, кабы мне тогда хоть одним глазком да заглянуть бы в ту, другую тетрадь, не нотную! А ведь уже была, лежала себе в столе, вся исписанная. И не одна...
И тут вот о чем. Кто знает, что сталось бы с этими, оставшимися в столе, гаврилинскими тетрадями, если б не жена композитора, Наталия Евгеньевна Гаврилина. Она бережно, по листочку, по строчке разобрала и вычитала полустершиеся порой записи Валерия, а затем сама набрала огромную — в три пузатые папки — рукопись. Вот из этой собранной рукописи и получилась в конце концов книга, после прочтения которой и начинаешь осознавать истинный масштаб Валерия Александровича Гаврилина — композитора, блистательного писателя, историка, фольклориста, музыковеда, критика, поэта, эрудита, книгочея, глубочайшего европейской культуры мыслителя...