Ежи Анджеевский.
Золотой лис
Лис появился совершенно неожиданно одним октябрьским вечером, когда, кроме Лукаша, дома никого не было. Отца как раз вызвали по какому-то срочному делу, у матери была учительская конференция в школе, а Гжесь ушел с товарищами в кино, на восьмичасовой сеанс.
Лукаш был уже в постели, и, хотя дремота понемножку овладевала им, ему было жалко уснуть, так как на дворе шел проливной дождь и в тишине комнаты приятно было прислушиваться к тому, как за окнами, на мариенштатском откосе, в темноте, озаряемой колеблющимися огнями фонарей, льет как из ведра, шумят деревья и свищет ветер.
Только Лукаш хотел завести на сон грядущий тихую, журчащую беседу с близким ветром, как вдруг скрипнула дверь из коридора, и в комнату вошел лис. Лукаш сразу забыл о сне, но не пошевелился, даже дыхание затаил, чтоб не вспугнуть неожиданного гостя. Впрочем, лис вовсе не производил впечатления преследуемого или испуганного. Напротив, он держался совершенно непринужденно. Сначала остановился у двери, быстро огляделся по сторонам, сверкнув глазами, и было ясно видно, как он слегка приподнял острую мордочку, словно желая ознакомиться с запахами нового помещения, потом все так же тихонько, но очень смело вышел, бесшумно переставляя лапки, на середину комнаты.
Несмотря на царивший мрак, Лукаш сразу заметил, что вечерний гость необычайно красив. Лис был очень крупный, но в то же время легкий и гибкий, великолепно сложенный, с глазами, поблескивающими в потемках, как два горящих уголька, с большим пушистым хвостом и — что всего поразительней — весь золотой какой-то необычайной золотистостью, мягкой и шелковой, распространяющей во мраке изумительное сияние.
Несмотря на свои пять лет, Лукаш был мальчик сообразительный и в этот момент меньше всего хотел выдавать свой восторг. Однако произошло то, чего он не желал: вдруг в тишине очень внятно прозвучало короткое —«Ах!».
Услышав свой голос, Лукаш оцепенел от ужаса. «Конец!»— в отчаянье подумал он. И, не желая видеть, как лис убежит, зажмурился, для верности закрыв глаза руками. В то же время он мысленно шептал: «Ах, лис, мой дорогой, ненаглядный лис, не убегай, пожалуйста, останься со мной, — хорошо? А я обещаю очень, очень тебя любить и думать обо всем, что тебе нужно, быть во всем твоим помощником, — только, пожалуйста, не уходи…»
Ни малейший шорох не нарушал тишину, и Лукаш, крепко прижимая веки кулачками, слышал только учащенное биение своего сердца. Когда он наконец отважился открыть глаза, то не сразу поверил своему счастью: лис не убежал, а по-прежнему стоял посреди комнаты, в точности на том самом месте, где был перед его возгласом. Он только повернул теперь голову к Лукашу, благодаря чему оба глаза его казались еще более крупными, огненными и блестящими.
Лукаш не выдержал, сел на кровати.
— Ах, лис! — прошептал он.
Вдруг лис дружески кивнул головой, явственно улыбнувшись при этом Лукашу, потом, колыхая пушистым золотым хвостом, направился к стоящему в глубине комнаты шкафу. Там, встав на задние лапы, отворил дверцу и бесшумно забрался внутрь. На секунду золотистое зарево вспыхнуло внутри шкафа, потом дверцы закрылись — так же беззвучно, как только что раскрылись, и в комнате снова стало темно.