Катерина Мурашова, Наталья Майорова
Сибирская любовь. Книга 2. Холодные игры
© К. Мурашова, Н. Майорова, 2015
© Оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2015
Издательство АЗБУКА®
© Серийное оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2014
Издательство АЗБУКА®
Глава 1,
в которой Софи пишет письмо об этнографии и природных условиях Сибири, а также вместе с Верой прибывает в Егорьевск и знакомится с трактирщиком Ильей
Ноября, 23 числа, 1883 г. , Сибирь
Здравствуй, милая Элен!
Прости, что долго не писала и уж, должно быть, заставила тебя волноваться. Спешу сообщить, что со мною все в относительном порядке.
Не так-то легко
После смерти
мсье Рассена
Эжена я, по моему собственному ощущению, порядочно изменилась. Вера, хозяева домика, где мы снимали, и другие добрые екатеринбуржцы, принявшие участие в моей судьбе, опасались за мое здоровье и рассудок. Но, кажется, напрасно. Хоть и я теперь понимаю, что значит, когда люди говорят: «У меня – горе».
Тебе, должно быть, занятно читать. У тебя сердце мармеладное, я помню: роза на окошке засохла – уж слезы на глазах: «Бедняжка!»
Я – другая. Что ж тут поделать?
Даже после смерти папы, когда все вокруг ходили, шмыгали носом и бубнили про «горе», я что-то другое чувствовала – обиду, может, пустоту какую-то… И еще злилась на всех, что у них есть «горе», а у меня – нету. Мне даже казалось, что вот, была такая большая плетеная корзина с горем, предназначенным на всех, а они из нее расхватали, раздышали своими распухшими носами (как, знаешь, бывает, старики и старухи табак нюхают), и мне уж горя не достало.
Я пришла, а там – пустая корзина. Понять такого нельзя, это я так пишу, чтоб выговориться.
Теперь у меня тоже есть горе. Оно принадлежит мне, и ни с кем делиться не надо (да я бы и не стала, хоть и проси кто). Я не знаю, как там у других, но у меня горе похоже на такой мохнатый черный клубок, внутри которого (если приложить к уху) всегда слышится вой зимней метели. Я могу его достать, когда надо, и убрать в кофр. И оно будет со мной, доколе я того захочу… Не пугайся, Элен, у меня нет горячки и всякого другого, видишь, какая рука твердая. Просто теперь мне почему-то охота и возможность так писать, а думала-то я так и раньше.
И вот я упаковала свое мохнатое горе вместе с другими пожитками. Что ж делать, надо исполнять задуманный план, другой дороги я для себя не вижу. Накануне Вера принесла с почты письмо, оставленное для нее Никанором. Там он писал, что направляется вместе с хозяином в Тару через Ишим и Егорьевск. И что следующая весть будет нас ожидать (да уж и ожидает давно) в этом самом Егорьевске.
Железной дороги и поездов дальше Екатеринбурга нету, хотя и строят уже следующий кусок до Тюмени. Стало быть, ехать далее следовало по главному Московскому тракту.
