Ирина Быстрова
Дневник офисного муравья
2009
Мысль сия явилась ко мне, когда я, бродя по Сети, наткнулась на результаты аукциона коллекции Ив Сен-Лорана. Полотно Les coucous, tapis bleu et rose (кто бы еще знал, что это означает?) было продано за 35 905 ООО евро. Такой неплохой капитальчик…
А почему нет? Лезешь в пыльный чуланчик за какой-нибудь ерундой, а там, под этой самой ерундой, притаился такой маленький Матисс. Откуда взялся-неизвестно, но ведь не суть, верно? Главное, он есть, главное, он-мой. И вот сначала, конечно, немножко любуешься этим самым маленьким Матиссом, потому что-искусство. Но, честно говоря, Les coucous, tapis bleu et rose оставляет в недоумении и по части цвета, и по части кособокости вазочки, короче, Матисс-не то, отчего я закатываю глаза. Так, полюбовалась, и будет.
Идешь в «Кристис» и просишь этих ребят продать. Они, разумеется, завсегда. И вот капитальчик уже звенит у тебя в кармане. И вот уже у тебя совсем другая жизнь…
Черт, почему никогда, ну, совсем никогда со мной не происходит чего-нибудь подобного?!!
Почему со мной всегда с точностью до наоборот?
Что это значит? А это значит, что однажды ты приходишь на работу (которую тихо ненавидишь и за которую тебе в год платят в 2500 раз меньше, чем за того самого невзрачного Матисса за один раз), пашешь полдня как лошадь на благо дяди (из которого слово доброе нужно выжимать долго и нудно, а потом целую вечность жалеть о том, что все-таки его выжал), делаешь малюсе-е-енький такой кофе-брейк в надежде хоть на секундочку забыть о суете, а тут, как черт из табакерки,
В глянце делового толка, случайно завалявшемся в нашем офисе, на семьдесят восьмой странице я обнаружила-кого бы вы думали? – Людку Селезневу! И что, спрашивается, она там делала?
Она вещала. О том, как пробилась в партнеры. Что? А, ну да, понятно. Вы же ее не знаете.
А те, кто знает, меня поймут.Селезнева была такой средней, что не с чем ее даже сравнить. И еще она постоянно набивалась всем в друзья. Меня лично это бесило. А вот ко мне она как раз набивалась сильнее всего. Прямо как кошка. Собака, если ее шугануть, к тебе больше не подойдет, а кошка видит, что тебя от нее трясет, и нарочно лезет и лезет. За что кошек и не люблю. И Селезневу тоже. Поправка-не любила. Было это давно, в универе. Быльем поросло. И если бы не злополучная статья с фото, я бы о Селезневой не вспоминала еще долгие годы. И возможно, к лучшему. Потому что прямо начиная с того самого момента, случившегося, кстати, вчера, жизнь моя кардинальным образом изменилась. Пришлось наконец-то признаться себе, что с ней надо что-то делать… Но вы же сами знаете, как с этим «надо что-то делать» обстоят дела.