Криста и Бекка Ритчи
Коснуться небес
ПРОЛОГ
КОННОР КОБАЛЬТ
- Хочешь ли ты познать реальную жизнь, малыш? - однажды спросил меня мужчина. - Для начала ты должен познать самого себя.
Он попивал пиво из бутылки, завернутой в бумажный пакет, сидя на ступенях черного входа пятизвездочного отеля. Это был мой десятый день рождения, и я вышел на улицу подышать воздухом. Все присутствующие в конференц-зале люди были старше тридцати пяти. Не было ни единого ребенка моего возраста.
На мне был одет костюм, слишком сильно давящий в груди, и я пытался игнорировать тот факт, что прямо внутри моя мать со своим огромным животом обхаживала своих партнеров по бизнесу. Даже беременная, она управляла каждым отдельным человеком в этой комнате с присущими ей сдержанностью и стоицизмом, которым я мог бы легко подражать.
- Я и так знаю, кто я такой, - сказал я ему. Я был Коннором Кобальтом. Ребенком, который всегда поступал правильно. Ребенком, который всегда знал, когда время говорить, а когда – заткнуться. Я прикусил язык до крови.
Мужчина взглянул на мой костюм и фыркнул.
- Ты представляешь собой не больше, чем обезьянка, малыш. А хочешь быть таким же, как эти мужчины внутри, - он кивнул на дверь позади. А затем наклонился поближе ко мне, словно собирался поведать секрет, так близко, что я ощутил, исходящий от него запах водки, настолько сильно ударивший мне в ноздри. Тем не менее, я предвидел его дальнейшие слова. - Но по итогу ты должен стать лучше их.
Совет старого пьяницы отложился у меня в голове гораздо лучше, чем все, что когда-либо говорил мой отец. Два года спустя, моя мама усадила меня в нашей семейной гостиной и объявила новости, которые я бы сравнил с тем воспоминанием. Это сформировало меня каким-то каталитическим образом.
Как видите, жизнь можно делить на годы, месяцы, воспоминания и поворотные моменты.
Первый.
Мне было двенадцать. Было время каникул, и я проводил их в стенах школы-интерната имени Фауста для маленьких мальчиков, но в одни из выходных я решил наведаться в дом моей матери в Филадельфии.
Вот тогда-то она и решила поговорить со мной. Она не назначила день, не планировала нашу встреча, не придавала этому особого значения. Мать просто сбросила на меня эти новости с такой же легкостью, как уволила бы работника. Коротко и ясно.
- Мы с твоим отцом развелись.
Развелись. В прошедшем времени. Каким-то образом, я упустил что-то столь драматичное в своей жизни. Это происходило прямо у меня под носом, а я не замечал, потому что моя мама верила, что эта ситуация незначительна. И она заставила меня тоже в это поверить.
Их расставание можно было назвать мирным. Они просто разошлись. Катарина Кобальт никогда не приобщала меня к своей жизни на сто процентов. Она никогда открыто не показывала, что чувствует к людям. И именно в тот момент я тоже научился этому трюку. Я научился быть сильным и бесчеловечным одновременно.