Энн Файн
Пучеглазый
1
Сегодня Хелен явилась в школу мрачнее тучи. Сама на себя не похожа — глаза красные и опухшие. И не разговаривала ни с кем, а если кто подступал с расспросами, только передергивала плечами и отворачивалась. Сложила руки на парте, уткнулась в них лицом, да так и просидела до самого звонка.
— Тебя кто-то обидел?
В ответ — сдавленное: «не-а!»
— Тогда что с тобой, Хелли?
—
Она подняла голову и почти выплюнула это слово. Мы все рты поразевали. Хелен — тихоня из тихонь. С ней что-то стряслось, точно.
Наверняка и миссис Хатри так решила, стоило ей войти в класс.
— Что у тебя стряслось? В чем дело, Хелен?
Но и ей ответом было такое же сдавленное:
— Ничего!
Хелен даже головы не подняла, хотя бы из вежливости.
Миссис Хатри обвела всех нас взглядом. Хелен уткнулась носом в парту и не видела, что во взгляде учительницы ясно читалось: «Ну, кто знает, какая муха ее укусила?» Мы лишь покачали головами и пожали плечами.
Тут раздался первый звонок.
— По местам, пожалуйста, — велела миссис Хатри. — Перекличка.
В классный журнал была вложена записка из дирекции. Учительница вынула ее из конверта, прочла, чуть поморщилась и покосилась на Хелен.
— По порядку номеров рассчитайсь!
—
—
Вот так у нас проходит перекличка. Это один из Гениальных Способов Сэкономить Время, придуманных миссис Хатри. Все ученицы записаны по алфавиту, у каждой свой номер. Ежедневно мы перебираем эти номера — от одного до тридцати четырех. Я двадцать вторая.
—
Молчание.
(Хелен — двадцать первая. )
Вообще-то миссис Хатри никогда не цепляется, если какой-то номер вдруг запнется: мало ли, может, девочка зубрит вчерашнее задание или уронила что и шарит по полу. Тогда миссис Хатри просто оторвет взгляд от журнала — посмотреть, все ли на месте, и сама назовет номер, а потом мы считаем дальше. Но на этот раз все было не так.
— Двадцать один?
Все посмотрели на Хелен, а та, казалось, еще глубже зарылась в крышку парты.
— Центр управления полетами вызывает двадцать первого, — произнесла миссис Хатри, не сводя глаз с Хелен. — Я знаю, что ты здесь, двадцать первый. Ответь мне, пожалуйста.
Молчание. Теперь мы все на нее таращились. Уж если Хелен Джонстон себе такое позволяет, значит, дела у нее совсем паршивые.
Миссис Хатри подождала чуть-чуть, а потом попросила:
— Ну же… Душенька-голубушка, пожалуйста!
— Да заткнитесь вы все! — Хелен вдруг вскочила, так что ножки стула царапнули по полу. Она подняла крышку парты и так ею шваркнула, что ручки и карандаши разлетелись во все стороны.
— Господи, да оставьте же вы меня в покое! — выкрикнула Хелен и, хлопнув дверью, вылетела из класса, а дверь еще долго моталась туда-сюда.
Все просто обомлели.
— Что ж, — огорченно проговорила миссис Хатри. — Я сделала все, что могла.
Видно было, что она раздосадована.
—
Миссис Хатри покосилась на записку, лежавшую на журнале. Потом задумчиво перевела взгляд на распахнутую настежь дверь: где-то вдалеке снова захлопали двери — одна за другой.