Татьяна Щербина

«Крокозябры» – новая книга прозы Татьяны Щербины, героям которой довелось жить в сумасшедшем XX веке. Выросшие в СССР оказались на рубеже веков в свободном плавании – их жизнь, такая привычная и понятная, на глазах стала превращаться в нечитаемые крокозябры. А родившаяся в Российской империи юная революционерка Виола Цфат (роман «Запас прочности») тоже очутилась в совсем другой стране – только сто...

«Крокозябры» – новая книга прозы Татьяны Щербины, героям которой довелось жить в сумасшедшем XX веке. Выросшие в СССР оказались на рубеже веков в свободном плавании – их жизнь, такая привычная и понятная, на глазах стала превращаться в нечитаемые крокозябры. А родившаяся в Российской империи юная революционерка Виола Цфат (роман «Запас прочности») тоже очутилась в совсем другой стране – только сто...

Москва, такая большая и шумная, неожиданно распадается на множество уютных, «своих» дворов и закоулков: Миуссы Людмилы Улицкой и Ольги Трифоновой, Ленгоры Дмитрия Быкова, ВДНХ Дмитрия Глуховского, «тучерез» в Гнездниковском переулке Марины Москвиной, деревня Матвеевское (она же Ближняя дача) Александра Архангельского, Рождественка Андрея Макаревича, Ордынка Сергея Шаргунова… На пересечении узких п...

Глобализация и гугл — вот два главных слова последних лет. Бумажные карты, путеводители, неторопливое знакомство с "местным колоритом" превращаются в анахронизм, исчезающую натуру. Но именно сейчас, в век унификации, сетевых отелей и "олл-инклюзив" хочется остановиться, сойти с этого конвейера на узкую улочку маленького города — и пойти туда, где ничего этого нет. И если вы это сделаете — возьмите...

«Но как не сдаваться ястребу, кружащему в небе, ядовитой твари, притаившейся под кустом, психу, который вышел из тумана, вынул ножик из кармана? Просто внимательно смотреть в окно, выходящее на близлежащие улицы или на весь большой мир, – окно глобальной сети, сидеть в засаде и быть каждый в своем всеоружии». Собранные в книге Татьяны Щербины истории посвящены, на первый взгляд, далеким друг от др...

Москва, такая большая и шумная, неожиданно распадается на множество уютных, «своих» дворов и закоулков: Миуссы Людмилы Улицкой и Ольги Трифоновой, Ленгоры Дмитрия Быкова, ВДНХ Дмитрия Глуховского, «тучерез» в Гнездниковском переулке Марины Москвиной, деревня Матвеевское (она же Ближняя дача) Александра Архангельского, Рождественка Андрея Макаревича, Ордынка Сергея Шаргунова… На пересечении узких п...

«Крокозябры» – новая книга прозы Татьяны Щербины, героям которой довелось жить в сумасшедшем XX веке. Выросшие в СССР оказались на рубеже веков в свободном плавании – их жизнь, такая привычная и понятная, на глазах стала превращаться в нечитаемые крокозябры. А родившаяся в Российской империи юная революционерка Виола Цфат (роман «Запас прочности») тоже очутилась в совсем другой стране – только сто...

«Крокозябры» – новая книга прозы Татьяны Щербины, героям которой довелось жить в сумасшедшем XX веке. Выросшие в СССР оказались на рубеже веков в свободном плавании – их жизнь, такая привычная и понятная, на глазах стала превращаться в нечитаемые крокозябры. А родившаяся в Российской империи юная революционерка Виола Цфат (роман «Запас прочности») тоже очутилась в совсем другой стране – только сто...

Москва, такая большая и шумная, неожиданно распадается на множество уютных, «своих» дворов и закоулков: Миуссы Людмилы Улицкой и Ольги Трифоновой, Ленгоры Дмитрия Быкова, ВДНХ Дмитрия Глуховского, «тучерез» в Гнездниковском переулке Марины Москвиной, деревня Матвеевское (она же Ближняя дача) Александра Архангельского, Рождественка Андрея Макаревича, Ордынка Сергея Шаргунова… На пересечении узких п...

Глобализация и гугл — вот два главных слова последних лет. Бумажные карты, путеводители, неторопливое знакомство с "местным колоритом" превращаются в анахронизм, исчезающую натуру. Но именно сейчас, в век унификации, сетевых отелей и "олл-инклюзив" хочется остановиться, сойти с этого конвейера на узкую улочку маленького города — и пойти туда, где ничего этого нет. И если вы это сделаете — возьмите...